Еще недавно акции властей против Гусинского и Березовского - как начало антикоррупционного наступления Путина - приветствовали, как говорили публикации АРПИ, не меньше половины россиян. Но уже осенью 2001 года аналогичные по духу расследования в Министерстве чрезвычайных ситуаций и Министерстве путей сообщения, которые 70 процентов населения (по опросу ВЦИОМ) также связали с президентом, сочли настоящей борьбой с коррупцией всего 27 процентов граждан. Ни одна из реформ, проводимых под его патронажем, как говорят материалы ФОМ, - будь то земельная, пенсионная, жилищно-коммунальная, военная и т.п. - не опирается на поддержку более чем все той же четверти россиян. В итоге уровень его осознанной социально-политической поддержки в народе стал ограничивать сегодня настроениями от четверти до трети населения, не больше.

Столь узкую массовую базу имели новации партии власти "поздней" ельцинской поры. Все, похоже, стало возвращаться на круги своя…

Путин как бы вытолкнул самого себя из той "государственно-патриотической" ниши, которая и делала его почти неуязвимым.

Беря в расчет его 70-процентный рейтинг доверия, можно сказать: доверие к президенту еще есть, а вот надежд на него уже не стало. Ситуацию консервирует лишь то, что недостающие для образования оппозиционной "критической массы" примерно 20-25 процентов избирателей - это те, кто смертельно устал от перемен. Они не хотят ни надежд, ни разочарований, только отдышаься от потрясений. Но надолго ли это?

И когда путинская харизматичность надломится - а процесс этот, как говорит опыт тех же Горбачева и Ельцина, бывает быстротечен, - в его распоряжении остается не так уж много альтернатив. Второй раз харизматиком ему не стать, такого не бывает.

Он может какое-то время вести себя как ни в чем не бывало: будто честный вассал "есть глазами" американского своего сюзерена и одновременно - подмигивать, обращаясь к стране: мол, как я его, а? Может попробовать ельцинскую методу тянуть время - месяц за месяцем, год за годом - обнадеживая общество посулами, броскими акциями, симуляцией новаторства, громкими наказаниями "ослушников". Может уйти из политики вообще, как то сделали в конце концов Ельцин, а до него (первоначально) Горбачев. Может попытаться все начать сначала. Но не разыгрывать при этом карту личной харизматичности, а превратиться в "обычного" лидера своей "собственной" партии, т.е. стать частью уже не лидерской, а партийной субкультуры. Так некогда поступил Суарес - "отец" постфранкистской общественной перестройки в Испании. Может он и попробовать, сделав ставку на силу, сохранить свое положение на вершине власти, "конвертировав" его основы с парламентской демократии на диктатуру. После чего все проблемы рейтингов, общественного мнения, выборов и пр.- в их традиционном виде - отпадут сами собой. Таким путем когда-то, 18 брюмера 1851 года, пошел Луи Бонапарт - император Наполеон III.

"Активная" харизма, скажем, того же Жириновского держится на артистических способностях, ее несложно "просчитать" и смоделировать – было бы в наличии соответствующее дарование. Именно образ "Жириновского-начинающего" демонстрирует в последнее время, например, вышеупомянутый Дмитрий Рогозин (как оказалось, в свое время он даже поступал в театральный институт).

"Пассивная" же харизма Путина – явление намного более сложное по своей структуре и природе, она держится не только на эффекте "растянутого ожидания" электората.

Она строится на представлении о нынешнем президенте не только как о "менеджере" (хотя он сам постоянно подчеркивает именно свои менеджерские функции), а как о "помазаннике" – носителе сакральных энергий высшей власти.

Главное, о чём дискутировали россияне 14 марта и задолго до выборов – это о безальтернативности Владимира Путина. Мол, нет ему достойной альтернативы, он – единственный и неповторимый. В общественном сознании произошла августизация личности Путина, его возведение в некий новый ранг – фактически он воспринимается теперь не в политической плоскости, но над политической плоскостью. Есть Он – и есть Все Остальные. И это может быть чревато последствиями – в первую очередь для самой России. Августизация личности происходит только в обществе, ментально готовом к установлению диктатуры. Августизация – это уже не харизма. Харизма естественное явление, августизация – это харизма, возведённая в степень, харизма, используемая для противопоставления раболебствующим массам. Индикатор негативных изменений в общественном сознании.