Первая глава этого раздела повествует о структуре населения. Так, в ней рассматриваются понятия агрегации и конгрегации (общность людей, связанных или не связанных между собой, возникшая в результате миграции; бывает первичная и вторичная, временная и постоянная), более полно раскрывается понятие «ассоциация» («физический процесс, начинающийся в простых видах чувства и развивающийся, путём многих отношений, в деятельность»[5]), постулируется автогенетивность социальных групп.

Значительная часть главы посвящена также социальным конфликтам. Как писал сам Гиддингс, «групповые отношения суть вид конфликта. Всякая деятельность есть столкновение… мыслей»[6]. Через конфликты реализуются два основных двигателя прогресса: разрушение (conquest) и взаимоизменение (contention); из первого проистекает второе (характерный пример – завоевание варварами Рима). В качестве факторов конфликта автор выделяет понятия удара/нападения и ответного удара/нападения.

Затем следует возврат к понятию ассоциации. Утверждается, что она возникает, когда индивиды убеждены в том, что «они слишком подобны между собою, чтобы пытаться покорить друг друга». Принцип подражания императивно вызывает ассимиляцию, при этом более сильные примеры подавляют менее сильные. Однако, с другой стороны, навязывание примера ведёт к антагонизму, будит в людях инстинкт войны, а как следствие, внутри общества зарождаются союзы в целях восстановления равновесия, что создаёт новые ассоциации. В ходе данного процесса изменяется индивидуальная природа, что со временем приводит к возникновению социальной природы, основной характеристикой которой является толерантность.

Далее Гиддингс переходит к проблеме сущности классов. По его мнению, они возникают на основе неравенства физических, умственных и нравственных сил. Классы подразделяются на первичные и вторичные. К первичным относятся жизненные («возникают из комбинации различных элементов в наследственности и положении каждого индивида»[7]; существуют классы высокой, средней и низкой жизненности, что определяется соотношением уровня рождаемости и смертности), личностные (гении и таланты, норма, уроды), социальные (определяются различиями социальной природы; по данному критерию можно выделить четыре вида классов: социальные, отличающиеся высокоразвитым сознанием рода и полезностью обществу; не-социальные, характеризующиеся стремлением к индивидуализму; псевдо-социальные, в которые входят бедняки с выродившимся сознанием рода, подражающие социальному классу; антисоциальные, т.е. преступники).

Глава заканчивается определением выделением девиации как одной из основных проблем практической социологии.

Вторая глава посвящена эволюции понятия социального разума. Автор выделяет две основных составляющих данного явления: социальное сознание, существующее во всех индивидах социума, и социальное самосознание, возникающее на основе социального сознания путём рационального рассуждения и проявляющееся в обмене мнениями через свободное обсуждение мнений индивидов; на последние активно влияют общественные собрания и пресса, церковь.

Основной категорией социального разума является социальная память как «та сумма переданного знания и верования, которая известна как традиция»[8]. Её можно подразделить на первичную (сюда входит память экономическая, юридическая и политическая), вторичную (характерна только для сложившегося общества; охватывает личную, эстетическую и религиозную память) и третичную (характерна только для цивилизации; включает память теологическую, метафизическую и научную). Юридическая память фиксируется в кодексах (законах), политическая – в политике, научная – в идеалах, эстетическая – во вкусах, религиозная – в вере.